Введение

Расстройства личности чрезвычайно широко распространены в популяции. Они встречаются с частотой от 3 до 135 случаев на 1000 населения, чем определяется их важность для общей психиатрии (Петраков Б. Д., Цыганков Б. Д., 1996, Каплан Г., Сэдок Б., 1998, Смулевич А. Б., 1999). В судебно-психиатрической практике они играют одну из ведущих ролей: по данным Мальцевой М. М., Котова В. П. (1995) на долю психопатических личностей приходится 28,6% преступлений против собственности, 42,3% хулиганских действий, 4,4% преступлений против личности и 26,6% в общем количестве преступлений, совершенных лицами с психическими расстройствами.

Авторами, внесшими значительный вклад в формирование и развитие учения о расстройствах личности (Э. Крепелин, 1915, К. Шнайдер, 1923, Э. Кречмер, 1927, П. Б. Ганнушкин, 1933, Е. К. Краснушкин, 1960, О. В. Кербиков, 1961 и другие), отмечалась подкупающая на первый взгляд простотой диагностика этих состояний, оборачивающаяся на деле сложным дифференциально-диагностическим анализом. Эта особенность расстройств личности объясняет большой интерес к ним со стороны судебных психиатров, в задачи которых входит, помимо диагностической, и экспертная оценка.

Проблемам судебно-психиатрической экспертной оценки расстройств личности посвящено много работ отечественных исследователей (Фейнберг Ц. М., 1934, Кербиков О. В., 1959, Шостакович Б. В., 1963, 1971, Коркина М. В., 1968, Гурьева В. А., 1971, Гусинская Л. В., 1979, Лукомская М. И., 1980, Дмитриева Т. Б., 1990 и многие другие). Анализируя особенности и экспертных оценок расстройств личности, ряд авторов (Случевский Ф. И., 1991, Раш В., Конрад Н., 1996, Шостакович Б. В, Горинов В. В., 1996, Кудрявцев И. А., 1998 и др.) приходят к выводу, что традиционный дихотомический экспертный подход не всегда правомерен, необходима категория ограниченной вменяемости.

Институт ограниченной вменяемости характерен для уголовного законодательства большинства государств Европы. Предпосылкой для введения указанного института практически везде явилось внедрение в широкую клиническую и экспертную практику учения о "пограничных состояниях", которые влекут снижение способности осознавать значение своих действий и контролировать их, но в то же время не в столь значительной степени, чтобы лица, обнаруживающие расстройства пограничного спектра, признавались невменяемыми. Наиболее разработаны нормы применения ограниченной (уменьшенной) вменяемости в ФРГ и во Франции, где подобная практика существует на протяжении многих лет (Крылова Н. Е., Серебренникова А. В., 1997, УК Франции, 1993, УК ФРГ, 1996).

В СССР в 1920-е и 1930-е годы ограниченная вменяемость использовалась de facto, хотя и не была законодательно закреплена. В дальнейшем подобная практика вышла из употребления (Шостакович Б. В., Горинов В. В., 1996). В научных исследованиях прямо указывалось, что проблема преступности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, становится все более актуальной, жесткая дихотомия оценки способности субъекта отдавать себе отчет в своих действиях и произвольно управлять ими требует принципиального пересмотра. Отечественные авторы видели основной смысл введения института ограниченной вменяемости в достижении возможности более дифференцированной судебно-психиатрической оценки состояний, которые по содержанию психопатологии не соответствуют юридическому критерию невменяемости, но все же имеющиеся у них психические расстройства значительно ограничивают свободу личности в ее деятельности (Антонян Ю. М., Бородин С. В., 1987, Кондратьев Ф. В., 1996).

Итогом многолетней дискуссии психиатров и юристов явилось включение в Уголовный кодекс 1996 г. ст. 22.

Нормы ст. 22 УК РФ не ограничивают категорий патологических состояний. Опыт применения ст. 22 УК РФ в Москве показал, что в 59,2% случаев она применяется в отношении подэкспертных с органическим поражением головного мозга, в 16,4% - с умственной отсталостью, в 7,1% - с расстройствами личности, в 4,3% - с эпилепсией, в 2,8% случаев - с шизофренией (Аргунова Ю. Н., 1998). Такой значительный разброс патологии связан, на наш взгляд, с тем, что экспертные комиссии при вынесении решения о применении ст. 22 УК РФ ориентируются в первую очередь на ограниченную способность подэкспертных руководить своими действиями, что находится в тесной зависимости от особенностей личности испытуемых и от требований, предъявляемых к личности в определенной субъективно-сложной ситуации (Кондратьев Ф. В., 1996).

Не случайно одно из ведущих мест по частоте вынесения экспертных решений о применении ст. 22 УК РФ занимают расстройства личности. Их особенностью, как и других пограничных расстройств, является представленность в популяции в виде непрерывного континуума (Леогард К., 1981, Семке В. Я., 1988, Бронин С. Я., 1998), на одном полюсе которого расположены состояния, которые могут расцениваться судебно-психиатрическими экспертами как "глубокие психопатии", патологические развития личности при психопатиях (Волков Г. Д., 1968) а в других случаях степень выраженности психических расстройств столь незначительна, что констатируются "акцентуации характера" по К. Леонгарду (1981). В то же время значительная часть подэкспертных не могут быть отнесены ни к первой, ни ко второй группе. Другой особенностью расстройств личности является снижение способности руководить своими действиями при формальной сохранности интеллекта.

Ряд зарубежных авторов склонны трактовать расстройства личности как исключительно судебно-психиатрический диагноз. В США ряде других стран отмечается тенденция расширенного диагностирования диссоциального расстройства личности (F 60.2 по МКБ - 10), без учета иных характерологических, психологических, психопатологических особенностей, кроме совершения преступления, "вызова обществу" (Walker N., McCabe S., 1973, McCord W., 1982, Dolan B., Coid J., 1993, Fields L., 1996). Указанная позиция в корне противоречит традициям отечественной судебной психиатрии, исходящей при вынесении экспертного решения прежде всего из клинической оценки состояния испытуемого.

Накопленный в ГНЦССП им. В. П. Сербского опыт применения ст. 22 УК РФ свидетельствует, что эксперты, как правило, исходят из оценки взаимоотношения трех составляющих : психического расстройства, личностных особенностей, ситуации, в которой совершено деяние (Кудрявцев И. А. и др., 1998, Кондратьев Ф. В., 1998, Вандыш В. В., Андреева Е. С., 1999).

При вынесении экспертного решения учитывают клинические особенности расстройства, его динамику, динамическое соответствие личности внешним условиям, влияющим на поведение.

В то же время сегодня экспертная оценка расстройств личности в плане применения ст. 22 УК РФ осуществляется во многом эмпирически, что диктует необходимость разработки дифференцированных критериев экспертной оценки.

* * *

Целью работы являлась разработка критериев дифференцированной судебно-психиатрической экспертной оценки расстройств личности с учетом включения в современное законодательство ст. 22 УК РФ.

Для достижения указанной цели предполагалось решение следующих задач:

1. Анализ структурно-динамических характеристик личности у испытуемых, в отношении которых рекомендовалось применение ст. 22 УК РФ.
2. Сравнение структурно-динамических характеристик у испытуемых с расстройствами личности, признанных вменяемыми, невменяемыми и подпавшими под действие ст. 22 УК РФ.
3. Определение влияния роли конституциональных и внешних факторов формирования расстройств личности и обусловливающих степень их выраженности. Характеристика клинико-нейропсихологических и электрофизиологических показателей функциональной деятельности мозга, предрасполагающих к развитию динамических сдвигов.
4. Изучение роли волевых расстройств в процессе развития расстройств личности. Разработка критериев судебно-психиатрической экспертной оценки расстройств личности, основанных на анализе признаков, оказывающих существенное влияние на способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими.

Исследование проведено на базе ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Анализ 100 испытуемых (личные наблюдения составили 31 случай, архивные 69 случаев), был проведен по 665 признакам, включенным в следующие блоки: персонографический, биографический, криминологический, психопатологический, патопсихологический, комиссионного решения и принудительного лечения, волевых расстройств, нейропсихологический, электрофизиологический.

Основным методом исследования был клинико-психопатологический. Оценивался анамнез, изучалась динамика расстройств личности, анализировалось состояние, предшествующее правонарушению, в момент правонарушения, и в период проведения экспертного исследования. Сопоставлялись личностные особенности подэкспертного с деталями криминала, учитывались типы реагирования в субъективно эмоционально значимых ситуациях.

Использовались также данные экспериментально-психологического (анализ заключений психологов-экспертов), нейропсихологического (стандартный набор нейропсихологических методик), электрофизиологического (анализ заключений по электроэнцефалографическому исследованию) методов.

При анализе заключений психологов-экспертов учитывались данные методик, направленных на исследование памяти (запоминание 10 слов, опосредованное запоминание), мышления (сюжетные картины, классификация, исключение, сравнение понятий, понимание переносного смысла пословиц, пиктограммы), интеллекта (метод Векслера), личностных особенностей (MMPI, уровень притязаний, шкала Спилберга, метод Роршаха, ТАТ, методы Розенцвейга, Лири, Люшера и др.).

Комплексное нейропсихологическое исследование, проводившееся по традиционной схеме Лурия А. Р. (1969), включало исследование слухоречевой памяти (непосредственное и отсроченное воспроизведение серий слов, групп слов, предложений), зрительной памяти (воспроизведение фигур, в т.ч. фигуры Тейлора-Рея), зрительного гнозиса (наложенные изображения, химеры), праксиса динамического (серии движений), зрительного (графические пробы), тактильных функций (локализация прикосновений), речевых функций, счетных операций, профиля функциональной асимметрии (по Брагиной Н. Н., Доброхотовой Т. А., 1981, 1994).

Для исследования волевых расстройств была разработана "Нормированная шкала диагностики волевых расстройств". Весь спектр волевых расстройств был разделен на 7 категорий в соответствии с типологией, предложенной В. А. Иванниковым (1998). В раздел волевых действий вошли нарушения действий, направленных на удовлетворение потребности в будущем, на создание объективных ценностей, удовлетворяющих потребности общества и отдельных людей, удовлетворение требований ближайшего окружения и выполнение моральных норм (по С. Л. Рубинштейну, 1946). В раздел преодоления препятствий было включено преодоление физических преград, сложности действия, новизны обстановки, внутренних состояний (усталость, болезнь), конкурирующих мотивов и целей, выполнение социально заданных действий на пути к цели. К группе феноменов преодоления конфликта отнесены выбор между несовместимыми действиями, между целями, личными и социальными мотивами, желанием достижения цели и ее последствиями. К категории преднамеренной регуляции были отнесены регуляция параметров действия (темпа, скорости, силы, длительности), торможение неадекватных процессов, прежде всего - эмоциональных, организация психических процессов в соответствии с ходом деятельности, способность противостоять рефлекторным действиям (например, отведению руки от горячего предмета) (по Калину В. К., 1983). В категорию автоматизмов и навязчивостей вошли такие феномены, как навязчивые мысли и действия (без отчуждения и чуждые), выработка автоматизмов с потерей над ними волевого контроля (по L. Fields, 1996). В категорию мотивов и влечений были включены переживание влечений и побуждений, их осознание (по L. Fields, 1996), субъективное восприятие свободы волевого акта (по К. Ясперсу, 1913). Последнюю категорию составили прогностические функции. Для удобства заполнения шкалы и расчета нормированных показателей был создан вопросник, включавший 75 вопросов по 7 вышеперечисленным категориям. Ответы на вопросы анкеты фиксировались в процессе беседы с испытуемым. Лица, составившие контрольную группу, заполняли анкеты самостоятельно под контролем экспериментатора. Вычисленные по анкете нормированные показатели по категориям заносились в базу данных и подвергались статистической обработке стандартным набором методик.

Статистическая обработка материала осуществлялась в несколько этапов. На первом этапе осуществлялся сбор информации, ее кодирование, составлялась база данных. На втором этапе проводилась статистическая обработка данных с использованием батареи стандартных статистических методик в соответствии с ГОСТ 11.004-74 и ГОСТ 11.006-74. На третьем этапе признаки, обнаружившие статистически достоверные различия по группам, подвергались корреляционному анализу. Вычисленные коэффициенты корреляции (γ) считались достоверными (Р > 95%), если превышали свою ошибку не менее, чем в три раза, учитывались только средние (0,3 ≤ γ ≤ 0,69) и сильные (0,7 ≤ γ ≤ 1,0) степени взаимосвязи (Бронштейн И. Н., Семендяев К. А., 1986).

* * *

Научная новизна и практическая значимость исследования заключается в том, что на большом клиническом материале осуществлен сравнительный психопатологический и динамический анализ расстройств личности, проведена дифференциация клинических состояний, показаны особенности динамики, уточнены особенности поведения, применительно к задачам судебно-психиатрической экспертизы.

Итогом работы является разработка критериев применения ст. 22 УК РФ при судебно-психиатрической экспертной оценке расстройств личности.

Результаты работы могут быть использованы при обсуждении правомерности внесения в законодательство ряда правовых норм, связанных с применением ст. 22 УК РФ, в частности, признание ее в качестве обстоятельства, существенно смягчающего вину, использование для лиц, в отношении которых была применена ст. 22 УК РФ форм наказания, исключающих лишение свободы, развитие системы пробации.

Методические принципы и результаты проведенного исследования могут служить отправным пунктом для дальнейших научных исследований.