Интервью порталу Православие и мир

Доброе утро!

Говорят, жизнь состоит из светлых и темных полос. Так вот, сегодня моя отдельно взятая полоса - самая типичная зебра. У меня отобрали мой кабинет, специально оборудованный для работы (трудились с дочкой над этим 2 месяца), и вдобавок заболел, вчера вечером была температура, сегодня пропускаю соревнования... Зато вышла важная для меня статья в журнале Наркология и вот - интервью, которое давал полмесяца назад - обнаружилось в сети, а вечером привезут давно заказанный для дочери шкафчик.

А пока - мое интервью порталу Православие и мир

На фото: скриншот с сайта

Лев Пережогин, ведущий научный сотрудник Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии, врач-психотерапевт, доктор медицинских наук. www.drlev.ru

- Насколько сегодня тема сексуального развития может стать причиной психической травмы у подростка? Не кажется ли вам, что сейчас возраст ребенка, когда он проявляет интерес к этой сфере жизни, серьезно снизился?

- Я бы разложил вопрос на две части. Первая – сугубо биологическая. За последние сто лет возраст полового созревания действительно снизился. Возраст наступления первых месячных у девочек в начале 20 века был в среднем 14 лет, а у северных народов приближался к 16 годам, то сейчас на юге Европы это уже 10 лет, в средних широтах, в частности, в России, как правило, около 12 лет.

Но есть еще и вторая, социальная сторона вопроса. Сегодня общество слишком сексуализировано, причем во многом - искусственно. Если вы внимательно посмотрите на современных топ-моделей, среди них найдутся и те, кто ходит в младшую школу. Вся реклама, мода – все построено по принципу «сексуальность превыше всего». Причем «сексуальность» не в биологическом смысле – не в смысле «детородность», в чем и есть биологический смысл этой сферы человеческой жизни, а в смысле сексуальной привлекательности, как мерила социальной успешности. Вот к примеру, тенденция в мире моды сегодня – взрослые женщины одеваются по-молодежному.

У меня была недавно юная пациентка, которая в 8 лет переживала из-за маленького размера груди, и ее дразнили одноклассницы: «На тебя мальчишки не посмотрят». У девочки была глубокая депрессия, пришлось долго выводить ее из этого состояния.

Никуда не денешься. Общество диктует свои стандарты. Вспомните фильм «Леон»: маленькая девочка предупреждает героя Жана Рено, что когда тот будет вступать с ней в сексуальные отношения, чтобы был бережным, потому что это будет ее первый опыт. Хотя ведь герой фильма и не думал об этом, у него не было такого интереса к Матильде. А вот у нее в голове эти мысли уже есть, она воспринимала его как партнера.

- Вы считаете, что дети уже в этом возрасте готовы воспринимать взрослого человека как равного себе партнера?

- Я бы сказал – не просто готовы, они стремятся к этому. Если перед молодой девушкой встает выбор между ровесником, «сопляком», и уже опытным мужчиной, то выбор будет чаще сделан в пользу второго. Это не значит – выйти замуж, речь идет именно об объекте-партнере. Это некий образ учителя, проводника в сексуальную жизнь.

- Почему же мальчики-ровесники не интересны девочкам? Куда пропадают увлечения детских лет?

- Это было во времена Пушкина, есть и сейчас. Причина простая: мужское созревание запаздывает. И кроме того – мы не совсем животные, мы социум. А в социуме реализация мужских ролевых функций опаздывает за реализацией функций женских еще больше. Стать мамой можно и в 16, и в 14 лет. А стать кормильцем семьи в таком возрасте, увы, не получится. В высших слоях общества во времена Пушкина это было еще более заметно – женились поздно, зато на юных барышнях. А в крестьянской семье девочку в 13 лет смело выдавали замуж, причем часто за ровесника. Смертность была высокая, умирали рано. А работать в поле крестьянский сын начинал сызмальства. Вспомните: «Мой Ваня Моложе был меня, мой свет, А было мне тринадцать лет».

- Есть такое мнение, что нужно еще снизить возраст согласия - сейчас он у нас составляет 16 лет, а стоит понизиться до 13 лет. Вы как относитесь к такой идее?

- Это непростой вопрос. Я в студенческие годы принимал роды у 12-летней девочки, и они у нее были вторыми… но и выглядела она значительно старше своих лет, и про школу давно забыла. Что в этом хорошего? Я думаю, что 14 лет можно было бы принять как возраст согласия, просто потому, что наши законы уже имеют привязку к этому возрасту, Уголовный Кодекс, например, вводит с 14 лет ответственность за ряд преступлений, паспорт граждане России получают в 14 лет. Подразумевается, что подросток в 14 лет уже достаточно социально зрелый, чтобы понимать, что нельзя убивать, совершать сексуальное насилие. Наверно, можно тогда предполагать, что и собственной свободой распорядиться он сможет разумно. Но нет никакого смысла делать его еще ниже.

А что касается ранних браков, ранних родов – они будут возникать так или иначе, независимо от того, что написано в Семейном или в Уголовном Кодексе. Кроме того, пока по нынешнему УК у юных влюбленных часто возникают сложности. Представьте, ей 14, а ему 15. Оба они не достигли совершеннолетия и возраста согласия. И оба не достигли возраста наступления ответственности по статье 134 УК. Пожалуйста, ребята, вам все можно. А вот теперь рассмотрим ситуацию похуже – ей 15 с половиной, а ему 18. С точки зрения Семейного Кодекса, между ними может быть заключен брак – посмотрите ст. 13 СК. Для того есть специальные условия, если вы посмотрите статью Семейного Кодекса о возрасте заключении брака. Он заключается с 18 лет, а в ряде субъектов РФ – с 17 лет. А еще есть особые случаи, когда брачный возраст может быть снижен и ниже 16 (в виде исключения). Допустим, она в свои 15 с половиной беременна. Ее юный избранник, получится, прежде чем жениться на ней, должен будет в тюрьме посидеть – там санкции до 4 лет лишения свободы. Ничего нелепее нельзя придумать, это коллизия законодательства. А самое главное заключается в том, что остановить подростков Кодексом невозможно. И получается, что социальные и этические представления современного общества в этой сфере сильно отличаются от того, что прописал законодатель.

- Недавно 18-летнюю девушку, у которой был роман с 13-летним подростком, осудили на 3 года…

- Вот это как раз случай того же порядка. Я считаю подобный приговор слишком жестким. Это очень суровое наказание, если учитывать их взаимные отношения. В статье есть санкции и помягче.

- Если учитывать подобное обстоятельство – раннее созревание наших детей, – то как и кто должен говорить с ними о сексе? Ведь все равно нужно найти момент – да еще и вовремя! – чтобы рассказать ребенку о межполовых отношениях.

- Конечно, в первую очередь ответственность за сексуальное просвещение лежит на родителях. Другое дело, что если родители стесняются, не могут подобрать нужных слов, то нужно дать им возможность посоветоваться со специалистом. Заметьте – им, взрослым, а не детям нужен специалист в этом случае.

Папам и мамам нужно идти к сексопатологу. Об этом мало кто из родителей вообще задумывается. А ведь специалистов много. И много виртуальных консультаций, которые ведут грамотные специалисты. Взрослым нужно задумываться об этом вовремя –точно так же, как мы просвещаем детей об опасности наркотиков, алкоголя. У нас в итоге действия часто опережают понимание этого действия. И у ребенка тем более. В итоге у него создается кривая система координат. С одной стороны, ему говорят «так нельзя», а с другой, у него перед глазами масса примеров. Давайте посмотрим на мир с идеалистической позиции. Сексуальные отношения – в браке, брак – по любви… Здорово? Да. Но как понять в 15 или в 16 лет, любовь это или не любовь? И если все-таки любовь, то надолго ли она? У нас половина браков распадается в первые год-два после заключения, потому что партнеры разочаровываются друг в друге. И вот мы уже смотрим на мир с прагматической позиции, советуем юноше или девушке - «не бросайся в брак», мол, попробуй сначала… Так что надо делать? На что ориентироваться? А фактически, получается, мы говорим о пробном браке. Такая форма существования пары есть, например, в Японии. Может быть, и в России нам надо об этом задуматься?

- Это об отношениях между ровесниками, плюс-минус. А что делать, если вдруг возникают отношения между учителем и учеником – то, что происходило в 57-й школе. Это нормально? Вообще – имеет ли учитель право на любовь?

- Связь между учителем и учеником ненормальна. Просто потому, что учительско-ученические отношения по определению не предполагают вторжения в сексуальную сферу. Если же вдруг такие отношения возникли – есть только одно оправдание – любовь, любовь это святое. Окажись я на месте подобного учителя, я бы тут же написал заявление об увольнении из школы и пошел бы свататься. В 57-й школе, насколько я понимаю, старшеклассницы уже были в возрасте согласия, и брак вполне бы мог быть разрешен. Но еще раз повторюсь – это возможно только в случае, если это любовь. А если это просто сексуальный интерес, то такие отношения – это, извините, разврат. А если это использование доминирующего положения учителя по отношению к ученику, то это уже преступление, статья 133 УК, если не ошибаюсь.

- О чем тогда должен помнить и думать учитель? Ведь он отвечает за ситуацию, а не ребенок.

- Учитель умнее ребенка по определению. И конечно, он и должен найти выход из ситуации. Он обязан держать себя в соответствующих рамках. Вот, например, моих контактов нет ни в каких социальных сетях. Именно по этой причине. Раньше я пользовался соцсетями. Но когда мои студентки, вполне уже совершеннолетние, начали писать пикантного содержания посты, я понял, что это мне совершенно не нужно. И удалил все свои аккаунты. Такой контакт просто исключен. Это уже этические нормы каждого. Видимо, они индивидуальны.

- А вспомните фильм «Географ глобус пропил». Ведь там как раз школьница Маша испытывает чувства к учителю, герою актера Константина Хабенского. Но он не позволяет себе таких отношений и отвергает ее любовь. Вот как быть учителю в такой ситуации, когда как раз его ученица делает первый шаг и говорит о своих чувствах к нему?

- Да, действительно, как раз там обыгрывается такая ситуация. В любом случае, грубо отталкивать девушку-подростка, осуждать ее не надо. Это может вызвать у нее тяжелую реакцию. Но отказ взрослого должен прозвучать. Мягко. И не просто отказ. Нужен спокойный, доверительный, серьезный разговор.

- Между прочим, Онегин отверг любовь юной Татьяны – та же история. И в общем-то, получается, оскорбил чувства девушки?

- На мой взгляд, он поступил исключительно благородно. Он не ответил на ее юношескую любовь. И поступил патерналистски, по сути, занялся ее воспитанием. Это уже потом она заинтересовала его – когда стала придворной дамой. С ними-то он знал как себя вести.

- А вам не кажется, что сейчас подобных историй – любовных взаимоотношений учителей и учениц или наоборот – стало больше? Или просто мы стали больше об этом говорить, а подобные случаи были в разных школах всегда?

- Мне кажется это очередным поветрием. Пройдет время, и снова об этом забудут. Я не думаю, что что-то кардинально поменялось в российской школе. Просто сегодня появился Фейсбук. И это становится предметом тотального обсуждения. А раньше про это говорили на скамеечке.

- Неужели в наших школах уже не бывает чистых историй, как у героев фильма «Вам и не снилось»? Где же романы между школьниками и школьницами?

- Подобных отношений между подростками действительно стало меньше. Меньше романтизма, больше прагматизма, больше того, что задает мода. «В жизни надо попробовать все», « У тебя есть шанс»… общество ориентировано на призрачное понятие успеха. А что такое успех? Сейчас это часто воспринимается как деньги, дом на Рублевке, молодой состоятельный мужчина рядом – не муж, заметьте. Так подростки-девочки часто описывают свои мечты.

А романтики сейчас маловато. Вы спросите у взрослых: часто ли они просто сидят со своими детьми рядышком и смотрят на облака? Вот просто так, молча?

- А что бы вы посоветовали окружающим, если они заметили, что у учителя и ученицы роман? Что им делать?

- Я бы постеснялся замечать. Когда двое целуются в кустах, лучше тихо пройти рядом. Так поступают воспитанные люди. Но это, если роман, любовь то есть. А если насилие, принуждение – тогда необходимо заметить и защитить ребенка. Обеспокоены тут должны быть в первую очередь родители. А то, что, как я говорил, ситуация «учитель-ученик» не подразумевает каких-то романтических взаимоотношений, - об этом должен думать в первую очередь учитель. Это его ответственность. Он должен понимать особенность своего положения.

- Психолог Александр Колмановский, который в то время работал в 57 школе, посоветовал одной из девочек, которая пожаловалась ему на сексуальный интерес к ней учителя, перевести этот интерес в человеческую сферу. Его обвиняют в профнепригодности, удивляются, почему он не отвел школьницу в милицию.

- Если звучат объяснения о домогательстве, если речь не идет о взаимных и романтических отношениях, то тут, конечно, девочку можно считать потерпевшей. По идее, психолог должен был бы разъяснить это ребенку, и рассказать о ее правах, о том, кто и как может защитить ее. Школа, родители, милиция. Ведь в милицию все же должен был бы вести ребенка не он, а его законные представители. По закону подобное поведения взрослого запрещено, и ты вправе воспользоваться законом для своей защиты, - это, конечно, нужно в такой ситуации озвучивать. Конечно, психолог должен поддержать ребенка в такой момент. Подросток приходит к психологу- значит, не может пойти с этим вопросом к папе или маме.

Но понимаете, школа – это клоака. Если завтра психолог побежит к директору школы и начнет советоваться, как быть, девочку послезавтра могут вызвать на педсовет, и обвинят в итоге, что ходила в слишком короткой школьной юбке. Заметьте, как часто в нашем обществе звучат обвинения в адрес жертв насилия. Сами, мол, виноваты… Так что, непростая перед школьным психологом в подобной ситуации стоит задача. И решать такую задачу надо как можно деликатнее, чтобы не причинить вреда ребенку.

- Тогда у ребенка возникнет чувство вины, хотя ребенок не может быть здесь виноват…

- Очень важно дать ребенку в такой ситуации ощутить себя в безопасности. Любой взрослый в такой ситуации, не важно, психолог он или нет, должен дать ребенку четкий сигнал: «Не бойся, я с тобой!». А уже дальше действовать и думать, куда и к кому обращаться. Наш главный принцип должен быть один: ребенку должно быть комфортно.

- В школе ребенку, кстати, совсем не всегда комфортно. И получается, судя по вскрывшимся деталям скандала в 57 школе, не всегда и безопасно…

- Да, это так. И по большей части неврозы, которые я вижу у детей, либо школьного, либо семейного происхождения. Сегодня школа не является островком безопасности. Но она и раньше никогда не являлась таковым. Редко, когда школа была бы таким островом, как у Макаренко, когда даже беспризорники чувствовали себя уютно. А сегодня школа выполняет простую функцию – наполнить ребенка знаниями, которые диктует школьная программа.

- То есть школа фактически отстранена от воспитания ребенка.

- Она не отстранена. Она отстранилась. Сама. Так проще. Так безопаснее самим учителям. Потому что родители тоже часто ставят школу в неловкое положение. Ведь что бы не произошло в школе, винят всегда учителей, школу. Поэтому задача директора школы какая? Правильно, чтобы ничего не происходило. А если, не дай Бог, произошло – чтобы это не стало кому-то известно.

- В то же время родителям часто советуют быть на стороне ребенка в конфликтах его со школой.

- Но картина должна быть, прежде всего, объективной. Когда ребенок не прав, можно вполне встать и на сторону учителя. Если ребенок, допустим, нахамил ни за что ни про что учительнице, нельзя ведь ему сказать «Ты молодец». Понимаете, в межчеловеческих отношениях инструкций быть не может. Каждый человек в меру своего уровня благородства принимает решения. Если этот уровень невысок – тогда что же мы от него ждем?

- В школе очень много принуждения. Это тоже мешает?

- Да, это существует, и, конечно, мешает. Но куда мы от этого денемся? Мы не можем каждому ребенку индивидуально предложить то, что ему хочется. Тут большой коллектив. И до анархии опуститься нельзя. Но в нужный момент найти хорошее доброе слово для ученика всегда нужно. Доброе слово и кошке приятно, как говорится. Ведь сейчас в современной школе огромное время уделяется интерактивному взаимодействию учителей и учеников. Предложи ребенку сделать доклад, выступить со своим мнением – дай ему утвердиться в себе.

Например, моя дочка нарисовала серию графических работ. Они висят сейчас в моем кабинете в Морозовской больнице. Учительница случайно увидела эти фотографии на моем сайте и спросила – неужели ваша Маша это нарисовала? Можно мы это вывесим в школе? Можно, вывесили. Но половина детей сказали: «Да это не ты рисовала! Тебе кто-то помогал». Ну и как доказать обратное? Как сделать так, чтобы девочка не была обижена этим неверием в нее? Я предложил такой вариант: а давайте моя дочь проведет мастер-класс по графике для ребят в школе, научит их рисовать так же? Так мы и сделали. И дети с удовольствием рисовали. И теперь уже все верят и знают, что это – работы Маши, это ее труд и умение. Сомнения тут же растворились. И конфликта не стало. И дали ребенку возможность себя продемонстрировать. Вот такое взаимодействие учителя, родителей и ребенка и должно в идеале быть.

- Есть такое мнение, что в школах, подобных продвинутой 57-й, дети настолько воспитанные, правильные, что они не могут сказать «нет» - и от этого возникают проблемы, подобные случившемуся. Вы с этим согласны?

- Мой опыт говорит об обратном. В студенческие годы я преподавал в одной из подобных школ. Как раз наоборот, там были довольно самоуверенные, если не сказать наглые, дети. «Нет» звучало чаще, чем «да», и в довольно некорректной форме. А если возникал спор, дети немедленно напоминали мне, студенту, какие влиятельные у них родители. Так что, продвинутая школа – это не показатель того, каким характером будут обладать дети, в ней учащиеся.

- Хорошо, но наверное, подросток, вступая в подобные взаимоотношения со взрослым, тем более с учителем, не может осознать, что это плохо? И поэтому не может отказаться и идет на поводу?

- У ребенка, прежде всего, нет опыта. Поэтому, конечно, он не может оценить со стороны ситуацию. Может быть, такие чувства у него вообще возникли впервые в жизни. Хотя замечу, что первая любовь – причем настоящая, очень серьезная – возникает у ребенка в 5-6 лет. Но первая подростковая любовь – всегда слепая. Возможно и хорошо, что она такая. Это мы, взрослые, почему-то думаем, что ребенка на все случаи жизни надо застраховать. Чтобы он был под каким-то колпаком. И чтобы ветерок на него не дул. Страховать ребенка от неудач в любви нельзя. Это приобретение опыта, это взвешивание чувств, попытки самоанализа. Ребенку надо дать пережить это. Не ограждать, а помочь ему, поддержать.

Вот такой простой жизненный пример. Я гулял со своим трехлетним сыном на детской площадке, и он осваивал некую конструкцию, высокую, залез, и под ним подламывается доска. Он полулежит на ней. Все мамы других детей повскакивали с лавочек, бегают вокруг. Я спокойно встал под этой трапецией, страхую сына, говорю ему: «Ползи медленно и спокойно вперед, потом слезешь». А мамы кричат: «Какой бессердечный отец! Лезьте скорее за ним!». Но если бы я с моим весом туда полез, мы бы упали оба, сломалось бы все окончательно. Миша не успел испугаться. Он держит ситуацию под контролем. Зачем кричать и пугать ребенка? Он дезориентируется, засуетится, в итоге упадет. А Миша слез – и он чувствовал себя героем! Он преодолел довольно трудную для себя ситуацию.

- То есть предположим, у старшеклассницы роман с учителем, и родители узнают об этом. Какая должна быть реакция взрослых, что делать? Дать ей право продолжать этот роман?

- Для начала просто поговорить. Задавайте ребенку вопросы. «А что такое любовь, как ты считаешь? Почему ты решила, что это любовь? Что ты чувствуешь? Как он к тебе относится? А он тоже считает, что это любовь, или у него иные интересы в этом?».

Мы разучились с детьми разговаривать. Разучились доверять им. «А ну покажи, что у тебя в кармане!». Вдруг там наркотики? Но погодите, если вы в этом подозреваете своего ребенка, - так вы уже опоздали! С какой стати вы подозреваете его?

А расскажет ли ребенок о своих душевных тайнах – зависит от того, как отношения в семье складывались раньше. Доверяли ли члены семьи люди друг другу? Если нет, и душевного контакта раньше не было, то неудивительно, что она промолчит или скажет: «Не ваше дело». А если в семье доверительные отношения, и родители ее несколько раз выручали в других важных ситуациях, то она будет знать, что ей бояться нечего. Она поговорит с ними. Вот та девочка, которая не пошла к родителям, а пошла к психологу, - почему? Это тоже симптом. Заметьте, если подростку хорошо, он и не будет никого ни о чем спрашивать. Если ребенку плохо – он будет искать помощи.

Жертвы сексуального насилия в любой стране мира проходят реабилитацию, это нужно человеку. Здесь мы не можем говорить именно о насилии, это некие отношения, но ведь действительно ребенка, возможно, склонили к ним без его желания. Поэтому к врачу-психотерапевту сходить с таким подростком стоит - и даже через несколько лет, когда этот человек уже стал взрослым, возможно, ему полезно будет пообщаться со специалистом, - если только, конечно, он ощущает нужду в этом.

- Как можно определить, что происходит что-то не то, что учитель начинает проявлять к ребенку не совсем естественный интерес?

Если подобные действия имеют место, от них трудно скрыться – и их трудно скрыть. В любом случае это станет заметно окружающим. Если , допустим, ребенок пришел домой и пожаловался на нечто нездоровое, предположим, рассказал, что учитель трогал его в области гениталий, - конечно, родители должны встать на уши. И реагировать.

- Что посоветуете молодому педагогу, который после вуза приходит в школу - и вдруг ощущает на себе повышенное внимание старшеклассниц? Как ему вести себя?

- Сегодня профессия педагога, к сожалению, не очень популярна среди мужчин. Но конечно, он становится объектом пристального внимания и ощущает на себе десятки девических взоров. Надо просто дать понять вежливо, что никакие романтические отношения невозможны. Грань всегда есть, взрослый человек просто должен осознавать свою ответственность. Ты педагог – она ученик, или наоборот. Это табу. Если табу нарушается – значит, педагог перестает быть педагогом. А любовь это святое, я уже говорил. Но тогда меняются роли и правила игры.

- Как вы полагаете, а полезны ли такие «крутые» школы? Да, они дают, наверное, огромный массив знаний, - но не калечат ли они их психику такой нагрузкой, и вообще, не мешает ли детям родительский перфекционизм, не становится ли для них капканом?

- Почему у нас дети в средней школе начинаются учиться хуже, чем в младшей? Потому что в младших классах понятно, что и зачем ты делаешь. Ты выучил буквы, ты научился читать -ты сможешь читать интересные книжки. А вот зачем, допустим, нужна химия? Ребенку это объяснить трудно. Увлекательно рассказать о своем предмете – не каждый учитель может, хотя он может быть добротным специалистом по своему предмету. Вот и появляются хорошие школы, где много талантливых педагогов, и не такие хорошие, где таких педагогов нет. А мы, родители, конечно мечтаем, чтобы наш ребенок учился в хорошей школе.

Но при этом я не понимаю, когда люди снимают квартиру рядом со школой или ездят туда ежедневно два часа в один конец. Мне кажется, здоровье ребенка в таком случае дороже. Когда-то меня звали учиться в одну из школ при МГУ, но я сознательно остался в своей рядовой школе на окраине. Знаете, я иду по своему району и встречаю своих одноклассников. «Привет!» - «Привет!». И на душе становится теплее. Согласитесь, это тоже дополнительный личностный ресурс для нас. Так что если в лучшую школу надо ехать через весь город, то лучшее - враг хорошего. Стоит ли школа таких усилий? Вымотанный ребенок даст больше невротических расстройств. А обожествляющее отношение к своей «особенной» школе – это, на мой взгляд, квасной патриотизм. Не всегда обучение в престижной школе стоит тех жертв, на которые готовы идти родители.

Когда я поступал в мой родной второй медицинский, конкурс туда был громадный. И были там ребята из глухой провинции – они учились в обычных сельских школах, но поступили в престижный московский вуз. Без всяких взяток и знакомств, без столичных репетиторов. Вуз – это действительно философия жизни. Ошибка с выбором вуза может сделать человека несчастным, когда он будет вынужден работать по нелюбимой профессии, когда придется все бросить и идти учиться снова. А школа не рождает философию жизни. Школа рождает друзей.

Текст в редакции портала Православие и мир можно прочесть на их сайте

2016-09-18