Зависимость от ПК, Интернета и мобильных средств доступа к нему: нозологическая идентификация

На фото: первая страница публикации в журнале

В статье впервые в отечественной клинической практике предпринята попытка соотнесения психопатологических феноменов, наблюдаемых при синдроме зависимости от персонального компьютера (ПК), интернета и мобильных средств доступа к нему, с общими для психиатрии и наркологии критериями зависимостей. На основании анализа эмпирических данных 182 несовершеннолетних (из них 110 детей в возрасте от 9 до 17 лет прошли полную клинико-психопатологическую диагностику), обратившихся за психотерапевтической помощью по поводу зависимости от ПК и интернета, описана клиника феноменов неконтролируемого влечения и утраты контроля, повышения толерантности и синдрома отмены, поглощенности употреблением и игнорирования негативных последствий. Дано общее клиническое описание зависимости от ПК и интернета. Описаны признаки абстиненции и варианты протекания абстинентного состояния – у исходно здоровых детей и подростков и у подростков с пограничными психическими расстройствами, расстройствами личности и эндогенной патологией. Сделан вывод о правомерности рассмотрения зависимости от ПК и интернета и мобильных средств доступа к нему в качестве самостоятельной клинико-нозологической формы. Указана предполагаемая рубрика в классификации. Предложены основные направления последующих клинических исследований.

For the first time in domestic clinical practice is an attempt to correlate psychopathological phenomena observed in the dependence syndrome from a personal computer (PC), Internet and mobile means of access to it, with common to psychiatry and narcology criteria of dependencies. Based on the analysis of empirical data 182 minors (from them 110 children aged 9 to 17 years old underwent complete clinical and psychopathological diagnosis) seeking psychotherapeutic help for depending on PC and Internet, described the clinic of the phenomena of uncontrollable desire and loss of control, increasing tolerance and withdrawal symptoms, obsession with eating and ignoring the negative consequences. Given a general clinical description for PC and Internet addiction. Described signs of withdrawal and withdrawal options flow condition – the original healthy children and adolescents and in adolescents with borderline mental disorders, personality disorders and endogenous pathology. The conclusion about the legality of the consideration of the dependence on the PC and the Internet and mobile means of access to it as a separate clinical and nosological forms. Specify the intended category in the classification. The basic directions of subsequent clinical studies.

Ключевые слова: интернет, персональный компьютер (ПК), зависимость, синдром отмены, клинические критерии.

Keywords: Internet, personal computer (PC), addiction, withdrawal syndrome, clinical criteria.

В современной психиатрии и наркологии в последние годы все чаще и чаще поднимается вопрос о существовании особого класса состояний, занимающих по своей природе пограничное, промежуточное положение между расстройствами привычек и влечений (F 63 по МКБ-10) и аддикциями - психическими расстройствами, возникающими вследствие употребления психоактивных веществ (F 10 – F 19 по МКБ-10). Отечественные исследователи, стоявшие у истоков формирования аддиктологии, как самостоятельного направления науки – Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. (1991, 2001), Егоров А. Ю. (2014) выделяют в последнее время уже более 20 видов нехимических аддикций, включая такие клинически трудно верифицируемые состояния, как работоголизм, шоппинг, религиозные аддикции и сексуальные аддикции. Многие отечественные и зарубежные исследователи (см. исчерпывающий обзор литературы, подготовленный А. Ю. Егоровым, 2005) указывают, что патологическое влечение к азартным играм (гэмблинг) (F 63.0 по МКБ-10) и интернет аддикция (нет собственной рубрики в МКБ-10), клептомания (F 63.2 по МКБ-10) и эротические аддикции (нет собственной рубрики в МКБ-10) – состояния во многом одного порядка. Такого же мнения придерживались и классики психиатрии, в частности Э. Крепелин (1909), Р. Крафт-Эбинг (1913), и Е. Блейлер (1920).

Несмотря на то, что исследования феномена зависимости от персонального компьютера, компьютерных игр, интернета ведутся во всем мире уже более 20 лет (первое подробное описание сделано K. S. Young в 1996 году), до настоящего времени нет единых взглядов на природу данных состояний, более того, многими специалистами отрицается их самостоятельное клиническое значение и даже – их патологический характер.

Материалы и методы исследования.

Исследование проведено в рамках выполнения темы государственного задания «Разработка критериев и методов диагностики, профилактики и психотерапевтической коррекции зависимости от персонального компьютера, интернета и мобильных средств доступа» (научная платформа 3.27 - Разработка новых форм и методов профилактики детской наркомании, алкоголизма, патологических зависимостей, суицидального поведения) в ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В. П. Сербского» МЗ РФ на клинической базе Неврологического отделения КДЦ Морозовской детской городской клинической больницы ДЗМ. Эмпирическую базу исследования составили 110 несовершеннолетних в возрасте от 9 до 17 лет (56 юношей и 54 девушки), обратившиеся в 2012-2014 годах за психотерапевтической помощью в связи с различными аномальными состояниями, обнаруживающие признаки зависимого от интернета поведения. Основными методами исследования были клинико-феноменологический и клинико-психопатологический. По своему психическому состоянию несовершеннолетние распределились следующим образом: 53 человека (48,2%) (32 девочки – 59,3% и 21 мальчик – 37,9%*) были психически здоровы (* - различия статистически достоверны, p ≥ 0,05); 26 детей (23,6%) (10 девочек – 18,5% и 16 мальчиков – 28,6%*) обнаруживали различные психические расстройства невротического регистра; у 16 несовершеннолетних (14,5%) (5 девочек – 9,3% и 11 мальчиков – 19,6%*) обнаруживались формирующиеся расстройства личности и расстройства поведения; шизофрения и шизотипическое расстройство диагностировались у 14 детей (12,7%) (6 девочек - 11,1% и 8 мальчиков – 14,3%). У одной девочки была диагностирована умственная отсталость. Большинство детей выборки имели органическую неврологическую патологическую почву, не оказывающую в обычных условиях существенного влияния на их поведение. Также в исследование были включены клинико-феноменологические данные 72 подростков, обследованных ранее (совместно с Вострокнутовым Н. В.).

Клиника зависимости от персонального компьютера,

интернета и мобильных средств доступа к нему.

За основу описания клинической картины зависимости от персонального компьютера, интернета и средств доступа к нему нами были взяты общие критерии МКБ-10, описывающие синдром зависимости. МКБ-10 считает диагноз валидным, если из 6 общих признаков как минимум три обнаруживались в течение года.

Международная классификация болезней (МКБ-10) в качестве основной характеристики синдрома зависимости указывает на влечение к веществу, вызвавшему зависимость, как на «потребность (часто сильную, иногда непреодолимую) принять психоактивное вещество» (в нашем случае – предпринять действия по взаимодействию с сетью или устройством, обеспечивающим такое взаимодействие – персональным компьютером (ПК), планшетным компьютером (ППК), мобильным телефоном). При зависимости от интернета и средств доступа к нему нами были выявлены следующие закономерности:

(1) влечение к устройствам, обеспечивающим доступ в сеть, может носить периодический или постоянный характер; нами не было выявлено корреляции между продолжительностью зависимого поведения и характером патологического влечения, однако у зависимых лиц более старшего возраста (юноши и девушки старше 16 лет) преобладал, как правило, периодический характер влечения, а у детей и подростков моложе 16 лет – постоянный;

(2) в период, когда влечение имело место, оно носило очень сильный, зачастую – непреодолимый характер; молодые люди описывали сильное желание играть в компьютерные игры или «бродить по интернету» без определенной цели и внутренней логики, оставлять сообщения в социальных сетях (большинство из которых в этот период носили бессмысленный или формальный характер, разительно отличаясь по своему содержанию от сообщений, оставленных в те моменты, когда острое влечение не наблюдалось); если влечение по каким-то причинам не удавалось реализовать немедленно, мысли о необходимости воспользоваться устройством, обеспечивающим выход в сеть, становились неотступными;

(3) если влечение носило постоянный характер, оно все равно в динамике имело разную степень выраженности, остроты – от крайне острого, отчетливо осознаваемого, до слабого, подспудного, зачастую воспринимаемого как беспокойство, тревога, и осознаваемого постфактум, в момент начала сетевой активности; не исключено, что колебания остроты влечения могут быть связаны с индивидуальными биологическими особенностями зависимых лиц;

(4) многие несовершеннолетние описывали предвкушение начала сетевой активности, нараставшее по мере приближения возможности сесть за компьютер, взять в руки мобильное устройство; оно могло носить характер от легкой ажитации до выраженного возбуждения;

(5) в ходе реализации сетевой активности влечение резко нарастало в начале работы, а затем постепенно снижалось; в случае многочасовых эксцессов к концу работы возникало чувство пресыщения, желание прекратить работу; вопреки желанию остановиться подростки могли продолжать сетевую активность до полного физического изнеможения;

(6) описанный в наркологии феномен нарастания признаков зависимости после относительно длительного периода воздержания нами наблюдался редко; многие несовершеннолетние имели в силу действия внешних обстоятельств (например, в связи с переездом на дачу во время летних каникул) длительный период вынужденного воздержания от сетевой активности, однако после ее возобновления резкого всплеска не наблюдалось; не исключено, что отчасти этому способствовал жесткий контроль со стороны родителей, нормирование времени.

Процесс «употребления», т.е. самой сетевой активности, независимо от ее характера, сопровождался рядом характерных феноменов, которые в совокупности можно описать, как «опьянение», проявлявшееся на ранних стадиях эйфорией, моторным возбуждением, ажитацией, а в дальнейшем – нарастанием моторных автоматизмов, с элементами дереализации и деперсонализации, включая метаморфопсии и аутометаморфопсии, субъективные ощущения изменения формы и длины рук, изменение субъективного чувства течения времени. Через несколько часов сетевой активности возникала заторможенность, ее сменял физиологический сон.

Классический критерий утраты количественного контроля МКБ-10 описывает как два связанных между собой феномена: «сниженную способность контролировать прием вещества: его начало, окончание или дозу» и «безуспешные попытки или постоянное желание сократить или контролировать употребление вещества». В случае зависимости от интернета и мобильных средств доступа к нему речь может идти не о «веществе», а о действиях пользователя сети, в целом же критерий соблюдается.

Первый феномен при зависимости от интернета и мобильных средств доступа к нему встречался нам регулярно, второй – значительно реже, скорее, как исключение.

В первом случае наблюдались:

(1) предвкушение взаимодействия с компьютером, планшетным компьютером, смартфоном, которое было тем острее, чем дольше длился период вынужденного воздержания (например, во время пребывания в школе); спустя несколько часов воздержания возникали феномены, сходные с овладевающими представлениями, во время которых переживания были сродни таковым во время реальной игровой или сетевой активности. Дети непроизвольно перебирали пальцами, имитируя свои действия на клавиатуре или сенсорном дисплее; внезапно на доли секунды возникали визуальные (чаще) и аудиальные (реже) образы игры или сетевого контакта;

(2) в начале игры или при выходе в сеть (в частности, при посещении ресурсов социальных сетей) отмечалось стремление к сверхактивному использованию ресурса – к игре с несколькими удаленными партнерами сразу, к использованию нескольких окон параллельно, к хаотичному чередованию адресатов при отправлении сообщений; затем в ходе сессии напряжение и возбуждение снижались, действия начинали носить все более целенаправленный, логичный и контролируемый характер; чем дольше длилось вынужденное воздержание, тем более долгим был и период бессмысленной активности, сопряженной с ажитацией; вероятно, это можно истолковать как первые предвестники ожидаемого в будущем синдрома отмены;

(3) при необходимости завершить работу с устройством или выйти из сети (например, по требованию родителей, либо в случае технической невозможности продолжать сетевую активность ввиду отсутствия связи или разрядки аккумулятора) пользователи старались всячески оттянуть время окончания работы с сетью, что выражалось как в банальных просьбах разрешить поиграть еще немного, так и в стремлении обзавестись все более технически совершенными девайсами.

Желание сократить или контролировать игровое время или время, проведенное в сети, регистрировалось нами относительно нечасто и было характерно только для подростков старшего возраста и юношей. Они предпринимали попытки обходиться без смартфона или планшета, например, во время каникул, осознанно приобретали самые простые в техническом плане модели мобильных телефонов, позволяющие выполнять лишь голосовые вызовы и отправлять текстовые сообщения, а чаще просто выключали мобильное устройство во время посещения уроков (лекций) или в спортивных клубах, во время романтических встреч и т.д. В подростковых и юношеских компаниях нашла распространение своеобразная игра в «мобильную молчанку», в которой проигравшим считается участник, который первый воспользуется мобильным устройством (протянет к нему руку, вспомнит о его существовании).

Состояния отмены (абстинентный синдром) наблюдались нами приблизительно у половины детей, обнаруживающих зависимость от интернета и устройств, обеспечивающих доступ к нему. Это вполне соотносится с основополагающими представлениями наркологии о последовательности формирования состояний зависимости, подразумевающими стадийность развертывания клиники зависимого поведения. В МКБ-10 абстинентный синдром характеризует вторую (среднюю) стадию зависимости, поэтому разумно предположить, что среди наблюдавшихся нами детей, у которых были выявлены признаки зависимости от интернета, многие находились на начальной стадии.

Как правило, абстинентная симптоматика развивалась после того, как родители силой или обманом лишали ребенка возможности находиться в сети, отнимали мобильное устройство или отключали (блокировали паролем) персональный компьютер. Чаще всего, по признанию родителей, это было выстраданное, но спонтанно осуществленное решение, которое являлось для ребенка неожиданностью. Протекание абстинентных реакций в значительной степени отличалось у преморбидно здоровых детей и детей, обнаруживающих психические расстройства, на фоне которых сформировалось зависимое поведение (Пережогин Л. О., 2015). Для абстинентного синдрома у детей, не обнаруживающих признаков иных психических расстройств, кроме зависимости от интернета и средств доступа к нему, было характерно:

(1) первые признаки абстиненции развивались уже через 2-3 часа после вынужденного неиспользования сети (как правило, родители отнимали мобильное устройство) и проявлялись в нарастании раздражительности, внезапно возникавших эпизодах тревоги, вегетативных реакциях, «летучих» болях в мышцах и в области сердца, желудка, которые сопровождались чувством тяжести в теле, часто воспринимались врачами педиатрами как продромальные явления, предшествующие ОРВИ; отмечались головные боли, преимущественно, стягивающего, давящего характера («словно на голову одели обруч»), сопровождавшиеся трудностью сосредоточения, тяжестью в голове, снижением настроения;

(2) на второй-третий день возникали эпизоды ажитации, дети метались по дому, пытаясь отыскать спрятанное родителями мобильное устройство, звонили сверстникам с просьбой принести им телефон, планшет, PSP («пису», «пиху»), некоторые дети в заместительных целях начинали использовать примитивные электронные игры; были характерны выраженные вегетативные нарушения - покраснение или побледнение кожных покровов, озноб, тремор, усиленное потоотделение.

(3) детьми отчетливо осознавалось острое влечение к сетевой активности, желание немедленно воспользоваться мобильным устройством; они устраивали родителям скандалы, демонстративно угрожали суицидом, били посуду, рвали дома книги, выбрасывали свои школьные принадлежности, отказывались от еды; если родители оставались непреклонны, дети довольно быстро успокаивались; реальных суицидальных попыток не предпринял ни один ребенок данной группы;

(4) на третий-четвертый день большинство детей вели себя спокойно, жаловались на усталость, сонливость, многие засыпали и спали по 10-14 часов подряд, проснувшись, испытывали голод;

(5) на пятый-шестой день острота влечения к электронным устройствам резко снижалась, настроение выравнивалось, вегетативные расстройства нивелировались; повышалась работоспособность, дети выполняли полученные в школе домашние задания; следует отметить, что родители наблюдавшихся нами преморбидно здоровых детей с зависимостью от интернета, никогда не пытались самостоятельно назначать своим детям психотропные препараты, ограничиваясь, как максимум, валерианой, пустырником, таблетками глицина.

У детей, у которых зависимость возникала на фоне психических расстройств, протекание абстинентных реакций существенным образом отличалось. У них наблюдались два основных сценария протекания абстинентных реакций. При шизофрении, расстройствах шизофренического спектра (РШС) основу клиники абстинентного состояния составляли симптомы депрессии. Депрессивная симптоматика развивалась медленно, как правило, в начале появлялись снижение аппетита, небольшая моторная и идеаторная заторможенность, в дальнейшем присоединялись идеи собственной ненужности, малоценности, высказывались идеи о «даром прожитой жизни», «бесцельном существовании». В ряде случаев высказывались суицидальные идеи о «нежелании жить», однако никаких реальных действий по подготовке суицида дети не предпринимали. Налицо были и другие депрессивные симптомы - снижение аппетита и сопутствующее ему снижение веса, тревога, снижение активности, работоспособности. Продолжительность депрессивных эпизодов могла составлять несколько месяцев, глубина колебалась в пределах легкой - средней степени выраженности. В то же время дети настойчиво, монотонно, порой по несколько раз в день высказывали родителям требование вернуть им мобильное устройство, часто, услышав очередной отказ, начинали плакать, формально соглашаясь с доводами родителей. У некоторых детей с шизофренией абстинентное состояние совпадало (провоцировало?) с обострением шизофренического процесса, что влекло госпитализацию в психиатрический стационар. В связи с тем, что практически у всех наблюдавшихся нами детей этой группы шизофрения была диагностирована задолго до формирования зависимости от интернета, они получали поддерживающую терапию нейролептиками, что, вероятно, существенно влияло на клинические проявления абстинентного состояния. Вторым ведущим компонентом клиники абстиненции при РШС были неврозоподобные состояния. Они проявлялись страхами, тревогой, раздражительностью, носили нестойкий характер. У нескольких детей было зафиксировано навязчивое мытье рук.

Принципиально иной была клиническая картина абстиненции при формирующихся расстройствах личности и при невротических расстройствах. У детей и подростков этой группы в клинике абстинентного состояния преобладали психопатоподобные, острые аффективные реакции. В течение 1-2 дней дети относительно бессимптомно переживали лишение сетевой активности, а затем у них внезапно возникали аффективные вспышки. В зависимости от типа личностной деформации могли преобладать истерические демонстративные симптомы, часто сопровождающиеся многочисленными «соматическими» жалобами, приступами удушья и сердцебиения, сопровождавшимися порой страхом смерти, во многом напоминающими по клинике панические атаки; в отличие от последних, эти реакции никогда не закреплялись, после 1-3 эпизодов исчезали на фоне психотерапевтической помощи; при эмоционально-неустойчивом типе личности возникали дисфорические состояния, сопровождавшиеся резким изменением настроения, с агрессией и аутоагрессией, включая реальные суицидальные попытки; при преобладании астенических личностных черт проявления абстиненции ограничивались преимущественно вегетативной симптоматикой и снижением физической активности, не сопровождавшимся, однако, другими слагаемыми клинической картины депрессии. Аффективные нарушения наблюдались в течение 1-2 недель, а затем исчезали.

Для синдрома зависимости характерным признаком является повышение толерантности, которое проявляется в двух формах – «в необходимости повышения дозы для достижения … желаемых эффектов» и в том, «что хронический прием одной и той же дозы … приводит к ослабленному эффекту» (МКБ-10). В случае зависимости от интернета и средств доступа к нему рост толерантности проявлялся в увеличении времени работы в сети и в изменении характера этой работы:

(1) по мере формирования зависимости у детей и подростков неуклонно росло время, проведенное в сети; как правило, до формирования зависимости, среднее время, проведенное за компьютером, составляло ежедневно не более 2 часов (что само по себе нарушает гигиенические рекомендации относительно продолжительности «экранного времени» в детском и подростковом возрасте); в течение нескольких месяцев с момента формирования зависимости (в случае отсутствия контроля со стороны родителей) время, проведенное за игрой или просто в сети могло достичь 6-8 часов в сутки, занять все свободное время подростка; перерывы носили вынужденный характер (необходимость, часто по принуждению со стороны родителей, идти в школу или ложиться спать), и при малейшей возможности сетевая активность возобновлялась; в случае введенных родителями ограничений наблюдалась качественная трансформация активности;

(2) в качестве показателя роста толерантности можно указать на начало сетевой активности в двух и более окнах параллельно; в частности, у подростков наиболее часто наблюдалось сочетание игр и работы в социальных сетях, социальных сетей и поисковой активности, например, поиска фотографий; отмечалась и параллельная работа на нескольких подключенных к сети устройствах;

(3) по мере роста толерантности и начала работы в нескольких окнах или на нескольких устройствах отмечалось значительное усиление феномена метаперсонификации (Пережогин Л. О., 2001), достигающей, по сути, формирования нескольких параллельных аутоидентификаций; вероятно, феномен метаперсонификации чем-то близок по своей природе конверсионным расстройствам, однако эта гипотеза требует дополнительной проверки.

Следующим критерием зависимого поведения МКБ-10 называет «поглощенность употреблением», которая проявляется как в отказе от альтернативных форм наслаждения или интересов, так и в больших затратах времени на поиск вещества, его употребление и восстановление от его эффектов. При зависимости от интернета и средств доступа к нему нами были выявлены:

(1) резкое сужение круга интересов, фиксация на игре или сетевой активности, сопровождавшиеся эмоциональной вовлеченностью, поглощенностью своими игровыми успехами или накоплением виртуальных друзей на своей странице в социальной сети, которые значительно превосходили реакции на успех или неуспех в учебе, реальных контактах с референтной группой сверстников; вопреки общим законам психологии подросткового возраста значимость сверстников в реальных контактах была очень низкой, в качестве референтной группы начинало выступать сетевое окружение, как правило, весьма неоднородное по декларируемому возрасту и полу;

(2) отмечался перенос в поле сетевой активности большинства социальных контактов и многих социальных и даже биологических по своей природе действий, в частности – творческой активности, просмотра кинофильмов и прослушивания музыки, установления дружеских и партнерских отношений; многие подростки старшего возраста указывали на свое предпочтение сексуальных контактов посредством сети контактам с реальными партнерами; у нескольких юношей наблюдался распад длительных партнерских отношений;

(3) в связи с многочасовой ежедневной сетевой активностью, требующей значительных психических и физических усилий, отмечались выраженное переутомление, формирование астено-невротических реакций.

Последним общим критерием зависимости МКБ-10 обозначает «продолжающееся употребление… вопреки явным признакам вредных последствий». Несмотря на констатируемые лицами из ближайшего окружения очевидные негативные последствия игровой или иной деятельности, связанной с сетевой активностью, критическое отношение у зависимых лиц к своему состоянию отсутствовало. Даже в случае формального признания того или иного неблагополучия оно никогда не относилось субъектом в счет последствий работы с сетью и устройствами, обеспечивающими доступ в сеть.

Заключение.

Таким образом, анализ клинических феноменов, наблюдаемых при зависимости от персонального компьютера, интернета и мобильных средств доступа к нему позволяет с высокой уверенностью относить это состояние к синдрому зависимости (F1x.2 по МКБ-10), включая синдром отмены (F1x.3 по МКБ-10). В то же время открытыми остаются вопросы, имеются ли при ПК-зависимости специфические по клинической картине психозы, возникающие на фоне продолжающейся активности или на фоне абстиненции, имеются ли состояния, аналогичные амнестическому синдрому? Наши эмпирические наблюдения на данный момент не позволяют сделать даже предварительные выводы.

Литература.

1. Егоров А. Ю. Аддикция к покупкам (компульсивный шоппинг) // Журнал неврологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, № 5 – 2014 – с. 9-14

2. Егоров А.Ю. Нехимические (поведенческие) аддикции (обзор) // Аддиктология. — СПб., 2005. — № 1. — С. 65-77.

3. Короленко Ц. П. Аддиктивное поведение. Общая характеристика и закономерности развития // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 1991. № 1. С. 8-15.

4. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Психосоциальная аддиктология. Новосибирск, Издательство «Олсиб», 2001 – 251 с.

5. Пережогин Л. О. Интернет-аддикция в подростковой среде. // Сборник тезисов международной конференции «Подростки и молодежь в меняющемся обществе – проблемы девиантного поведения». Москва, 2001. М.: Новый отсчет, 2001 – С 56-68.

6. Пережогин Л. О. Синдром отмены при зависимости от Интернета и мобильных средств доступа к нему // Наркология № 10 — 2015. — с. 101-103.

7. Психические расстройства и расстройства поведения (F 00 – F 99). Класс V МКБ-10, адаптированный для использования в РФ (под ред. Дмитриевой Т. Б., Голланд В. Б., Казаковцева Б. А.) - М.: РИО ГНЦ ССП им. В. П. Сербского, 1998. – 360 с.

8. Young K.S. Psychology of computer use: addictive use of the internet: a case that breaks the stereotype // Psychol. Rep. — 1996. — Vol. 79. — P. 899—902.

2016-05-15